"Bloomberg", США: Разъясняем послание Обамы

("Bloomberg", США). Джош Рогин (Josh Rogin)

©  REUTERS Mandel Ngan/Pool 

Обама: Я верю в более разумный тип американского лидерства. Наиболее эффективно мы лидируем тогда, когда соединяем военную мощь и сильную дипломатию, когда используем свое влияние в сочетании с созданием коалиций, когда не позволяем нашим страхам ослепить нас и видим те возможности, которые дает новое столетие. Именно это мы делаем сейчас — и это крайне важно для всего мира.

Перевод: Джордж Буш был тупицей во внешней политике, а я - полная противоположность Джорджу Бушу. В ходе своей кампании я выдвинул идею о том, что нам надо восстановить имидж Америки в мире, и утверждаю, что именно так все и произошло, что это дает свои выгоды, но не буду говорить, какие выгоды конкретно. Истина в том, что в мире бушует пожар, и никто, по большему счету, ничего не может с этим поделать.

Обама: Вместо того, чтобы направлять американцев на патрулирование афганских ущелий, мы подготовили их силы безопасности, которые взяли эту задачу на себя. Мы также чествуем жертвы, принесенные нашими войсками, поддержав первую в этой стране демократическую передачу власти. Вместо того, чтобы отправлять за рубеж крупные контингенты сухопутных войск, мы вступаем в партнерство с многочисленными странами от Южной Азии до Северной Африки, лишая покоя террористов, угрожающих Америке.

Перевод: Так, афганцы, мы уходим, а вы остаетесь одни. Мы и дальше будем давать вам оружие и деньги, но это все. Удачи вам с талибами! А что касается других стран арабской зимы, то мы прекратим разговоры о революциях и сосредоточимся на оказании помощи тем мелкотравчатым правительствам, которые убивают террористов. Демократию и права человека пока придется отложить в сторону, потому что в ближайшее время эти диктаторы будут нам нужны. А что касается перспективы, то это уже проблема следующего президента.

Обама: В Ираке и Сирии благодаря американскому лидерству, и в том числе нашей военной мощи, удалось остановить наступление ИГИЛ. Вместо того, чтобы втягиваться в очередную войну на Ближнем Востоке, мы возглавили широкую коалицию, в которую вошли и арабские страны, чтобы ослабить, а в конечном итоге и уничтожить эту террористическую группировку.

Перевод: Я знаю, я сказал «ослабить и уничтожить». Но действительность такова, что правдой можно назвать только слова «остановить наступление ИГИЛ». В Ираке новый премьер-министр - ничуть не лучше предыдущего. Иран берет страну под свою власть, в иракской армии царит хаос. Я ни в коем случае не собираюсь посылать туда дополнительные войска (кроме тех трех тысяч, что я недавно отправил). А в Сирии сотрудничать просто не с кем. Мы продолжим бомбардировки в надежде, что они принесут больше пользы, чем вреда, пусть даже в состав моей «широкой коалиции», борющейся с боевиками ИГИЛ, фактически входят Иран, Россия и режим Башара Асада.

Обама: Мы также поддерживаем умеренную оппозицию в Сирии, которая способна помочь нам в наших усилиях, и повсюду помогаем тем людям, которые выступают против несостоятельной идеологии насильственного экстремизма.

Перевод: Мы будем преданы «умеренной» оппозиции до тех пор, пока она окончательно не исчезнет. Но мы списали ее со счетов, и нам придется создавать эту новую повстанческую армию с нуля, если мы вообще сумеем ее создать. Моей администрации придется давать некие правдоподобные объяснения относительно того, как можно решить сирийскую проблему, а поэтому давайте передадим политическое лидерство русским. Асад все равно останется, поэтому бесполезно говорить о моих прежних призывах в его адрес с требованием уйти.

Обама: Сегодня я призываю конгресс продемонстрировать миру наше единство в выполнении миссии и принять резолюцию, разрешающую применять силу против ИГИЛ.

Перевод: Я с радостью продолжаю этот театр Кабуки с Конгрессом. Я критикую его за то, что он не дает новое разрешение на применение военной силы, а он критикует меня за то, что я не сотрудничаю с ним в этом вопросе. По правде говоря, они не хотят голосовать за мою новую войну, а мне не нужны те новые ограничения, которые наверняка будут заложены в новом законе. Обвинять друг друга — это беспроигрышная игра для всех.

Обама: В прошлом году, когда мы проводили с союзниками тяжелую работу по введению санкций, кое-кто заявлял, что путинская агрессия — виртуозная демонстрация стратегии и силы. Что ж, сегодня Америка сильна и действует заодно с союзниками, а Россия находится в изоляции, и ее экономика лежит в руинах.

Перевод: Слава Аллаху за то, что саудовцы по какой-то причине решили обрушить весь нефтяной рынок. Может, они пытались надавить на Иран, а Путин просто попал к ним в сети? Да какая разница! Теперь я могу претендовать на звание петуха, прокукарекавшего солнцу встать. Мы выбрали санкции, так как ни на что иное не осмелились бы. Бог с ней, с Украиной. Но опять же, иногда нам так везет!

Обама: Наш политический сдвиг в отношении Кубы может положить конец многолетнему недоверию в нашем полушарии, он устраняет надуманные обоснования санкций против страны. Этим шагом мы укрепляем демократические ценности и протягиваем руку дружбы кубинскому народу. В этом году Конгресс должен начать работу по отмене эмбарго.

Перевод: Все прекрасно знают, что Конгресс ни в коем случае не отменит эмбарго. Но я уже сделал политическую ставку на то, что кубинская оттепель через два года будет хорошо пахнуть, так что мне надо удвоить усилия. Если республиканцы ничего не сделают, а положение на Кубе улучшится, это дорого им обойдется. А если ухудшится — что ж, это будет проблема Хиллари.

Обама: Я рассматриваю любые варианты действий, которые помогут предотвратить появление у Ирана ядерного оружия. Но принятые в данный момент Конгрессом новые санкции фактически дают гарантию того, что дипломатия потерпит поражение, что лишь отвратит союзников от Америки, и что Иран снова начнет реализацию своей ядерной программы. Это бессмыслица. Вот почему я применю право вето на любой новый закон о санкциях, угрожающий разрушить достигнутые успехи.

Перевод: Конгресс, я не позволю тебе разбить мою самую ценную игрушку из внешнеполитического наследия. Нашим «донорам» я этого тоже не позволю. Если кто-то и разобьет ее, то это будут иранцы или Джон Керри. Я готов назвать поджигателем войны любого, кто выступает за санкции, будь это республиканец или демократ. Конгресс, ты наверное все равно это сделаешь, но я постараюсь причинить тебе как можно больше боли.

Обама: Ни одна страна, ни один хакер не должны нарушать работу наших сетей, красть наши коммерческие тайны, вторгаться в частную жизнь американских семей, и особенно наших детей.

Перевод: Я не стал упоминать атаку на Sony, потому что это уже было в новостях. Но и Северную Корею я тоже упоминать не собираюсь. Конечно, скорее всего, это сделала она, но этот парень Ким Чен Ын — такой непредсказуемый. Кроме того, я не хочу, чтобы кто-нибудь заметил отсутствие у Америки реальной политики по противодействию угрозам со стороны Северной Кореи.

Обама: С тех пор, как я стал президентом, мы ответственно работали над тем, чтобы сократить число заключенных в Гуантанамо вдвое. Теперь настало время довести эту работу до конца. Я буду неустанно и решительно бороться за закрытие Гуантанамо. Эта тюрьма — не наш метод.

Перевод: Республиканский конгресс все равно не позволит мне опустошить тюрьму на кубинской базе Гуантанамо, это очевидно. Поэтому похоже, что мое первое обещание по вопросу национальной безопасности в качестве президента не будет выполнено. Но не по моей вине. Я буду и дальше освобождать заключенных, передавая их дружественным странам, чтобы они надзирали за ними, как наши дружки в Йемене. Ну что здесь может пойти не так?

Обама о мирном процессе между Израилем и Палестиной, об арабской весне, об «Аль-Каиде», о Латинской Америке, о протестах в Гонконге, о правах человека, о Судане, Сомали, Йемене, Египте, Ливии и «Боко Харам»:

Ни слова.

Джош Рогин — обозреватель внешней политики Bloomberg . Его материалы публиковали the Daily Beast, Newsweek, Foreign Policy magazine, the Washington Post, Congressional Quarterly and Asahi Shimbun. Он — выпускник Джорджтаунского Университета в Вашингтоне.

Оригинал публикации: Obama's State of the World, Translated