Телевизионная камера движется по полупустому римскому амфитеатру в Пальмире. Публика, среди которой есть и дети, без улыбок наблюдает за тем, как вооруженные мужчины патрулируют отведенные для них секторы.
Следующий кадр: камера переключается на главное событие: шеренга сирийских солдат, стоя на коленях лицом к публике, ожидает смерти, в то время как за их спиной стоят вооруженные подростки, которым вскоре предстоит всадить пули в их затылки. Сцена подготовлена для финального акта. И юные палачи выполняют свою зловещую обязанность на фоне огромного флага ДАИШ, растянутого во всю ширину древней сцены и едва колышущегося на ветру.
Однако, это было тогда, в прошлом. Десятимесячная оккупация Пальмиры силами ДАИШ подошла к концу в марте, когда сирийские правительственные войска при поддержке российских военных, освободили его. И сегодня здесь снимается совсем другой фильм.
На этот раз камера ползет по заполненному до отказа римскому амфитеатру. Публика состоит из российских министров, солдат и армии журналистов, которые увлеченно смотрят на сцену, в то время как сотрудники сил безопасности, несущие охрану, украдкой наблюдают за происходящим. А затем начинается главное действие: Канон Баха для скрипки из сюиты № 2, квартет для виолончели из оперы Родиона Щедрина «Не только любовь», первая симфония Прокофьева… И пока оркестр Санкт-Петербургского Мариинского театра исполняет концерт, звуки продолжающегося артиллерийского обстрела позиций ДДАИШ всего в 10 километрах отсюда, перестают быть слышны, хотя бы на несколько минут.
Как признал журналист «New York Times», «концерт был безупречен, потрясающе прекрасен, и он звучал под лучами заходящего солнца, прячущегося за древние руины». Всего за эти тридцать возвышенных минут он сделал то, что не удалось Западу за два года с того момента, как ДАИШ привлек к себе внимание всего мира: Россия создала произведение пропаганды, соперничающее с распространяемым через интернет варварством ДАИШ. Она показала ту истинную цивилизацию, за которую только и стоит бороться – зрелище высших достижений, на которые способно человечество, на фоне руин древности. Оно было волшебным и само по себе, а в таком контексте музыка просто повергала в трепет.
Впрочем, реакция Запада на этот концерт отличалась совсем иным тоном, в котором превалировал отнюдь не трепет, а разнузданный цинизм. Такое впечатление, будто западные медиа и политики просто не в состоянии видеть что-либо иное, кроме российского пиара, что-то кроме бесстыдных попыток прикрыть «интересы реальной политики» одеянием высокой культуры. Они видят лишь приземленные мотивы, но не способны видеть глубоких и искренних убеждений. Поэтому сообщения рассказывают нам, что солист, виолончелист Сергей Ролдугин, это «близкий друг» российского президента Владимира Путина, а дирижер, Валерий Гергиев – «любимчик» Кремля. Причем они практически не упоминают о том, что Ролдугин, – не только друг Путина, но и известный международно признанный музыкант, а Гергиев является «любимчиком» во многих других местах, будучи главным дирижером Лондонского симфонического оркестра и директором Мюнхенского филармонического оркестра. Западные СМИ пришли к выводу, что целью концерта было прославление грубой и бесцеремонной силы России и демонстрация пренебрежения к мнению Запада. Это было, по утверждению издания «The Telegraph», «не более, чем смелым пропагандистским приемом».
Пропаганда? Безусловно, это была пропаганда. Никто не сомневается в том, что Россия поставила это действо с целью продвижения определенной идеи: придать той решительной роли, которую она сыграла в конфликте, высший смысл, ощущение великой миссии. Россия хотела утвердить себя в качестве защитника не только конкретного режима на конкретной территории, но чего-то неизмеримо большего, выходящего далеко за пределы этого конфликта – западной цивилизации.
Путин позиционирует Россию именно таким образом уже несколько лет, провозглашая в качестве миссии «защиту традиционных ценностей, составляющих духовную и нравственную основу цивилизации», как он заявлял в 2014 году, отчасти в противовес западной «радужной» культурной войне против Восточной Европы. Нельзя сказать, что Россия сегодня воплощает в себе все лучшее, что есть в западной цивилизации. На терпимость Запада, лояльного по отношению к геям, феминизму и трансгендерам, путинский режим отвечает традиционной, порой религиозной, нетерпимостью прошлого. Однако, справедливо было бы утверждать, что путинская Россия исповедует ценности западного просвещения, такие как свобода мнений, причем скорее на деле, чем на словах.
Однако, концерт в Пальмире был не просто бессодержательным жестом. Это потребовало решимости и убежденности в том, что когда музыка Прокофьева и Баха звучит в нескольких километрах от линии фронта, где продолжаются ожесточенные бои против ДАИШ, это означает нечто важное, стоящее риска. Можно легко представить себе этот риск: полный состав оркестра, с контрабасами, виолончелями и другими инструментами, да и сами музыканты, были доставлены на площадку, которая несколько недель назад использовалась как место для казни, и с которой даже сейчас все еще хорошо слышны звуки артиллерийских обстрелов. Это действительно была пропагандистская акция, однако идею, которая при этом продвигалась, никак не назовешь недостойной. Не говоря уже о тех усилиях, которые потребовались от России, чтобы подготовить для исполнения классической музыки такую площадку как древний амфитеатр в Пальмире.
Именно поэтому столь красноречивой стала циничная реакция западных обозревателей и политиков. Дело в том, что несмотря на всю свою высокопарную болтовню о смертельной угрозе, исходящей от боевиков ДАИШ, они не способны вообразить, что в западной цивилизации кто-то видит ценности, которые стоят подобного риска. В их представлении, этот концерт мог быть мотивирован только чем-нибудь гораздо менее возвышенным, будь то путинское тщеславие, самовозвеличение России, или, как заключил британский министр обороны Филим Хэммонд, что-то еще более мрачное. «Это была безвкусная попытка отвлечь внимание от продолжающихся страданий миллионов сирийцев», заявил Хэммонд. «Она демонстрирует, что нет таких глубин падения, которые остановили бы российский режим».
За неспособностью Хэммонда увидеть в этом концерте что-то иное, кроме хитроумной увертки, кроется нечто, заслуживающее особого внимания: причина, по которой западные страны на самом деле не хотят и не могут воевать против террористов из группировки ДАИШ. Это именно та причина, по которой Россия оказалась единственной силой, способной вступить в бой и заставить их отступить. У западных стран нет недостатка в средствах ведения войны, но им недостает понимания того, за что они воюют.
Для русских концерт в Пальмире резонирует со струнами многолетней традиции культурного прогресса цивилизации. Для Запада, как оказалось, в нем нет ничего, кроме неискренности и фальши. Именно поэтому столь двуличной была война Европы и Америки против ДАИШ. С одной стороны, грозная риторика о борьбе против терроризма как «непосредственной угрозы всем нашим интересам», а с другой – тайные сделки с пособниками ДАИШ, такими как Турция и Саудовская Аравия, и твердое нежелание направить свои войска для участия в этой войне. Военный потенциал налицо, а боевого духа нет. Масса разговоров и никаких действий. Мы уже давно отмечаем нигилизм ДАИШ, однако его подлинный источник – в самом Западе. Он заключается в фактическом отречении от поддерживаемых веками ценностей и принципов, отказе от традиций и культурного наследия. Именно это и проявилось в пренебрежении Запада к недавнему концерту на руинах древнего города в Сирии.
Автор, Тим Блэк – публицист, обозреватель и редактор информационного портала «Spiked review»
перевод для MixedNews — Игорь Абрамов
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
