Фельетон Максима Соколова :)

Когда самые высокопоставленные лица России вели переговоры со своими французскими коллегами о закупке вертолетоносцев «Мистраль», это вызвало сильное беспокойство у наших бывших советских братьев. Грузинский брат М. Н. Саакашвили и эстонский брат А. Ансип стали согласно говорить, что Париж снабжает угрюмую тоталитарную Россию новейшим оружием агрессии, каковым оружием она станет оккупировать молодые демократии. Мировая политика оказалась, однако же, более сложной и вчистую опровергла прогнозы социалистических лесных братьев. Выяснилось, что «Мистраль» уготован для совсем другой молодой демократии.

Японская держава после полувекового застойного господства одной партии перешла к настоящему народоправству, вручив бразды правления оппозиции, после чего легконогая и быстрокрылая оппозиция решила смело разрубить гордиев узел и вернуть Японии утраченные ею в 1945 г. Южно-Курильские острова. Сперва премьер Н. Кан назвал «непозволительной грубостью» посещение Д. А. Медведевым пререкаемых островов. После прямодушного премьерского «груб ты, Дмитрий» глава японского МИД сперва дезавуировал своего премьера, а затем снова авуировал, заявив перед своей поездкой в Россию, что костьми ляжет, но острова вернет.

Видя, что в эту ночь решили самураи перейти границу у реки, Д. А. Медведев со своими веселыми друзьями С. В. Лавровым и А. Э. Сердюковым решил взять встречные меры — «Самураям сообщаем точно, // Что пойдет вперед в морскую даль // По родным морям дальневосточным // У Саркози купленный "Мистраль"». Так экипаж мистрали боевой в очередной раз вероломно обманул М. Н. Саакашвили.

Понимая, что угрозы и опасности могут исходить не только от самураев, Д. А. Медведев, подобно своему венценосному предшественнику Николаю Павловичу, склонному в ходе разъездов по столице совершать внезапные визиты в различные казенные учреждения на предмет обнаружения беспорядков и неисправностей, также решил лично узнать, как обстоит дело с безопасностью на транспорте, для чего без предуведомления прибыл на Киевский вокзал. Войдя в здание вокзала, Д. А. Медведев обнаружил неисправность, на которую тут же обратил внимание начальника станции. «Где милиция, как контроль осуществляется? В зале никого нет, они (милиционеры — М. С.) обязаны ходить», — с неудовольствием отметил президент РФ.

Сама идея подражания Николаю Павловичу весьма похвальна, смущение вызывает лишь выбор места инспекции. Разумеется, удобство Киевского вокзала в том, что он максимально близок к правительственной трассе. Вздумай Д. А. Медведев посетить Курский или Казанский вокзал, он, с одной стороны, произвел бы немалые пробки, связанные с перекрытием улиц, с другой стороны, при этом был бы утрачен эффект внезапности. Императору, передвигавшемуся по столице на санях с кучером, было в этом смысле много проще.

Однако при этом был упущен из виду такой важный фактор, как genius loci. Со старинных времен именно Киевский вокзал был прославлен в русском фольклоре, как место, где происходят разнообразные интересные события. Визит Д. А. Медведева поэтому уложился в мощную народно-поэтическую традицию. Типа того, что «Как на Киевском вокзале, // Где сдаются багажи, // Президент пытал начальство: // Покажи, да покажи». Сюда же укладывается и суровая критика, которой он подверг руководителей различных ведомств — «Как на Киевском вокзале // Барабаны грохают. // Президент с большою силою // МВД (вар.: РЖД) порицает». Впрочем, поскольку менее месяца назад при обсуждении на Госсовете национального вопроса президент РФ указал, что «нужно поддерживать русский фольклор и музыку», можно предположить, что выбор вокзала был вполне сознательным.

Общее же недовольство президента РФ работой агентов тайной, а равно и явной полиции могло быть вызвано тем, что в иных местах — вроде того же Киевского вокзала — их с собаками не найдешь, в иных же местах, напротив, агенты проявляют чрезмерное рвение и портят верховную политику. Именно так получилось на домодедовском пассконтроле, где агенты увели прилетевшего из Лондона корреспондента «Гардиан» Л. Гардинга в потаенную комнату и там объявили ему, что виза аннулирована, и Россия для него закрыта. Публика стала гадать, что такого  учинил британский автор, в этих гаданиях исходя из того, что в своем авторском служении он коснулся каких-то жгучих тайн, и это повлекло за собой жестокую месть. Объяснениям, что автор был недостаточно исправен в соблюдении полицейских и визовых предписаний, проницательные люди не верили, произошел сильный гевалт с участием министров иностранных дел и членов палаты общин.

В принципе наиболее правдоподобной была та гипотеза, что в прямой трансляции кротких жалоб террориста, объясняющего массовые убийства невинных душ злодеяниями российской власти — «Господа присяжные! Да кто бы из вас не взорвал вагон метро в часы пик?» — газета «Аль-Гардиан» несколько переусердствовала. Но, даже признавая такое чрезмерное усердие «Аль-Гардиан», можно было бы охлажденно решить, что пишущую о России британскую прессу могила исправит и санкции тут совершенно бессмысленны. Во-первых, эти авторы живут в своем герметическом мире, удовлетворяя рыночным запросам своей аудитории, и какие бы то ни было реальные действия реальных русских властей — хоть хорошие, хоть дурные — на суждения представителей герметического мира не оказывают ни малейшего действия. Твори добро, не скажет он спасибо, грабь и казни, тебе не будет хуже. Во-вторых, физическое местопребывание герметического автора, то, закрыта или открыта для него русская граница, не имеет никакого значения для его творчества именно в силу герметичности. Тексты из джентльменского набора можно с равным успехом писать хоть из Москвы, хоть из Лондона, хоть с Ямайки — и зачем без крайней нужды провоцировать гевалт.

Возможно, такая равнодушная охлажденность склонила МИД к указанию, что, ежели автор желает, то может вернуться в России и продолжить свою творческую деятельность, возможно же, что на принимающих решения произвели неизгладимое впечатление слова генерального секретаря великобританского Национального профсоюза журналистов: «Выдворение из России Л. Хардинга — это леденящее душу напоминание о том, что пламя свободной прессы весьма хрупко и уязвимо для режимов, которые не слишком уважают демократию и право людей знать, что делается от их имени». Поняв, что гвозди бы делать из этих людей, инстанции РФ устыдились и объявили, что готовы впустить взад пламя свободной прессы.

Хотя в силу несовершенства нашего мироздания несение пламени бывает сопряжено с неприятностями не только в России. Редакции «Аль-Гардиан», как публикатору викиликсовых разоблачений Ульяна Ассанжа, ныне ожидающего отправки в шведский застенок по презервативному делу, — ей ли не помнить трагическое «На всех стихиях человек — тиран, предатель или узник». Тем более, что если Ульяну удастся очиститься от презервативного навета, его может ждать новый, еще более зловещий. В книге «Inside Julian Assange's War on Secrecy», написанной все тем же плодовитым Гардингом, рассказывается, как осенью 2010 г. герой, скрываясь от американских чекистов, нарядился старушкой — парик, платье etc.

С учетом бытовой распущенности основателя «Викиликс» это уже начинает отдавать русской повестью XVII века о Фроле Скобееве — «И Ульян Ассанж лежа с Аннушкой (вероятно, очередная шведская феминистка, органы разберутся — М. С.), и объявил ей себя, что он Ульян Ассанж, а не старушка. И Ульян Ассанж не взирая ни на какой себе страх и ростлил ея девство. И та Аннушка никому о том не объявила, толко мамку взяла за руку и стала ей говорить искусно: «Что ты надо мною зделала? Ета не старушка со мною была, он мужественной человек, публикатор Ульян Ассанж». И та мамка на то ей объявила: «Истинно, госпожа моя, что не могла признать ево, думала, что она такая жа старушка, как и протчия. А когда онъ такую безделицу учинил, ведаешь, что у насъ людей доволно, можем ево скрыть в смертное место». И та Аннушка сожелея того Ульяна Ассанжа: «Ну, мамушка, уже быть так, того мне не возвратить».

В XVII в. в Новгородском уезде, встречались, как видим, проявления великодушия, как там с этим делом в XXI в. в Стокгольмском уезде, поручиться сложно.

Группа «Эксперт»